В течение
ближайших двух месяцев трое высокопоставленных лиц ИРИ прибудут с
визитами в Азербайджан, сказал посол Ирана в Азербайджане Мохаммедбагир
Бахрами. По его словам, с визитами в Азербайджан прибудут президент
Ирана Махмуд Ахмадинежад, министр обороны бригадный генерал Ахмад Вахиди
и спикер парламента ИРИ Али Лариджани. Визит президента Махмуда
Ахмадинежада в Баку состоится во второй половине ноября, в то время как
министр обороны ИРИ бригадный генерал Вахиди посетит Азербайджан 11-12
октября. Бахрами отметил, что спикер азербайджанского парламента Октай
Асадов во время визита в Тегеран пригласил своего коллегу - спикера
парламента Ирана Али Лариджани - посетить Баку. "Также планируется визит
Лариджани в Баку, однако точная дата пока не известна", - сказал
Бахрами ("Тренд").
С 20 по 22 февраля 2010 года парламентская
делегация, возглавляемая председателем парламента Азербайджана Октаем
Асадовым, находилась с визитом в Иране по приглашению главы Собрания
исламского совета Ирана. В ходе визита Асадов встретился с президентом
Махмудом Ахмадинежадом, спикером иранского парламента Али Лариджани,
министром иностранных дел Манучехром Моттаки и генеральным секретарем
Высшего совета национальной безопасности Ирана Саидом Джалили.
Начнем
с того, что в последние годы Тегеран проявляет все большую
настойчивость в укреплении своих позиций в странах Южного Кавказа. При
этом он стремится стать равноправным участником, к примеру, масштабных
энергетических проектов в рамках региона, рассматривая энергетическую
безопасность Южного Кавказа как составную часть своей собственной. Кроме
того, по мнению официального Тегерана, Запад стремится
дестабилизировать ситуацию в регионе, так как он играет очень важную
роль с точки зрения энергоресурсов. Иран неоднократно выражал
убежденность в необходимости предотвратить вмешательство иностранных
держав в дела Кавказского региона. В связи с этим Тегеран предлагает
модель "3+3", куда войдут все государства Южного Кавказа, а также
Россия, Иран и Турция. Но, как бы то ни было, на сегодняшний день
единственным стратегическим партнером Ирана на Южном Кавказе считается
Армения. И что немаловажно для Азербайджана, это стратегическое
партнерство ощутимо укрепляет позиции Армении в карабахском конфликте.
По территории Ирана проходят транспортные маршруты, связывающие Армению с
внешним миром. В условиях экономической и транспортной блокады со
стороны двух соседних стран велика роль Ирана как страны, обеспечивающей
стратегически важный выход в Азию и на Ближний Восток. Осуществляется
сотрудничество между энергетическими системами двух стран, реализуется
ряд программ, направленных на обеспечение альтернативных источников
энергетической безопасности Армении.
А
особая значимость отношений с Ираном для Армении обусловлена также тем,
что, будучи весомым представителем региона и исламского мира, Иран в
вопросе урегулирования карабахского конфликта в основном демонстрирует
сбалансированный подход. Армянские официальные лица не раз выражали
Ирану благодарность за "беспристрастную позицию" в вопросе Нагорного
Карабаха. Ради справедливости нужно отметить, что позиция Ирана в
отношении региональных конфликтов на Южном Кавказе заключается в
утверждении тезиса о сохранении территориальной целостности
задействованных в конфликте государств. Что само по себе вроде бы
немаловажно, по крайней мере, для Азербайджана. Но дело в том, что,
во-первых, Иран боится, что окажется за рамками формата урегулирования
нагорно-карабахского конфликта, поскольку этот формат может
непосредственно быть связан с безопасностью Ирана. А во-вторых, хотя
Иран всегда признавал территориальную целостность Азербайджана, но
вместе с тем в реальной политике Тегеран не предпринимает
никаких конкретных шагов, которые могли бы навредить интересам Армении. С
другой стороны, главным фактором роста нестабильности на Южном Кавказе,
который негативно влияет на развитие всего региона и тормозит
объективный процесс формирования в нем собственной системы безопасности,
иранское руководство называет политику США по укреплению их военного и
политического влияния. При этом имеются в виду американская стратегия
вовлечения Грузии и Азербайджана в натовские структуры, лоббирование
Вашингтоном соответствующих транспортных и трубопроводных маршрутов и
т.д. Такая политика рассматривается иранской стороной в качестве
долгосрочного дестабилизирующего фактора для региона в целом. Одним
словом, усилия Ирана направлены на предотвращение распространения
американского военно-политического влияния на Южном Кавказе. В данном
контексте главной опорой Ирана в регионе также является Армения. Кроме
того, Иран, на долю которого приходится 18% общемировой газодобычи,
давно уже стремится превратить свою территорию в транзитный маршрут для
транспортировки каспийской нефти к Персидскому заливу. Он также
предлагает продлить "нитку" газопровода, соединяющего Иран с Арменией,
на территорию Грузии и далее вплоть до стран Восточной Европы. Грузия,
отчаянно пытающаяся ослабить свою зависимость от дорогостоящих и
непредсказуемых российских газовых поставок, отнеслась к этой идее
благосклонно. Армении же, стремящейся преодолеть экономическую изоляцию,
доходы от транзита тоже явно не помешают. Безусловно, во время визита
высокопоставленных лиц Ирана в Баку будут обсуждены и вопросы,
касающиеся Каспия. Политика Ирана на Каспии характеризуется двумя
основными аспектами. Во-первых, активно участвуя в выработке правового
статуса, эта страна во все большей степени влияет на геополитические
процессы, происходящие на этом направлении. Во-вторых, концепция
максимального прагматизма позволяет Ирану последовательно и
бескомпромиссно отстаивать национальные интересы, что отнюдь не всегда
сочетается с интересами других участников каспийского процесса. Основная
проблема, которую уже много лет пытается решить "каспийская пятерка", -
это принцип деления Каспия. То есть прикаспийские страны пока не
решили, должны ли быть морские государственные границы, разделяющие
национальные секторы, или поверхность моря должна оставаться в общем
пользовании, а делиться должно лишь морское дно, чтобы независимые
государства получили суверенное право осваивать его недра. А если так,
то какая часть морского дна должна находиться в таком суверенном
пользовании. Основная трудность решения проблемы состоит в том, что Иран
до сих пор не соглашался делить только дно и претендует на деление
также и поверхности моря, так, чтобы иранская часть составляла 20
процентов. С этим не согласно большинство остальных стран. С другой
стороны, Иран опять же последовательно оппонирует все большей
вовлеченности Запада в каспийские реалии..
